В 2021 году в составе очередной «Вахты Памяти» на раскопках в Ржевском районе побывали представители ООО «Газпром добыча Иркутск» — Андрей Примачев и Сергей Солоненко. Подробности были напечатаны в газете «Иркутский газовик» (июнь 2021 г.). Публикуем репортаж Сергея Солоненко.
ЛАГЕРЬ ПОИСКОВИКОВ
До места назначения — в палаточный лагерь подо Ржевом — мы ехали из Москвы несколько часов: по сибирским меркам, недолго. Сейчас трудно представить, что так близко к столице вражеские войска находились целых полтора года. Пассажиры наших автобусов — 76 представителей более 40 газпромовских предприятий — разговаривали между собой тихо и только по делу. Все напряженно ждали…
На фоне серого неба из-за деревьев появился Ржевский мемориал Советскому солдату. Мощный и невесомый, торжественный и траурный одновременно. В километре от памятника расположился наш лагерь. Десятки палаток с двухъярусными кроватями и печками-буржуйками, дощатые дорожки, штаб, музей, столовая, душевая. В глаза бросилась палатка антропологов — здесь специалисты работают с найденными останками.
В этом году участниками экспедиции стали около семисот человек, десятая часть — сводный отряд «Газпром профсоюза». Мы разместились в двух палатках. Перед отбоем специалисты Российского военно-исторического общества провели инструктаж.
Самая важная мысль: быть предельно осторожными во время раскопок, особенно при обнаружении взрывоопасных предметов. Затем нас распределили по группам из десяти человек, назначили старших.
ЗЕМЛЯ И МЕТАЛЛ
После завтрака на грузовиках нас вывозили к раскопкам. Каждый раз на новое место. В первый день мы оказались на Знаменском плацдарме. Именно здесь 29 августа 1942 года нашим войскам удалось форсировать Волгу и закрепиться на небольшом участке. Траншеи и блиндажи гитлеровцев находились в сотнях метров. Полгода здесь был настоящий ад. Наших бойцов оборонявшийся противник всеми силами пытался выбить с плацдарма. Сколько на этом пятачке погибло советских бойцов, никто сегодня точно не скажет. Счет велся на многие тысячи.
Мы были в группе с Максимом и Юрием из таганрогского филиала «Газпром газораспределение Ростов-на-Дону». Они давно и профессионально занимаются поисковыми работами в родном регионе. В арсенале этих парней — щупы, металлоискатели, специальные лопаты.
Собственно, все три дня мы копали с Максимом и Юрием. Они с первого взгляда определяли происхождение любой находки — будь то кусок колючей проволоки (теперь и я безошибочно отличу немецкую от советской), хвостовая часть разорвавшейся мины, «рубашка» от противотанковой гранаты, стреляная гильза, осколок авиабомбы, часть приборной доски советского истребителя, ножны от немецкого штык-ножа.
Мы видели сотни старых воронок от взрывов, множество глубоких ям, оставшихся на месте блиндажей и окопов, нескончаемые метры траншей. И почти на каждом металлоискатели сигналили — где слабее, где изо всех сил.
— Видите, здесь вся земля напичкана металлом, — объяснял Максим. — К сожалению, пока не придуманы устройства, способные определять места с человеческими останками.
Я ни разу не участвовал в раскопках, поэтому вначале каждая найденная гильза вызывала радость и усиливала азарт. Но к концу первого дня впечатления изменились. Привыкнув к местности, я стал представлять, что творилось здесь в те страшные месяцы. О чем думали наши солдаты... На каждом шагу — осколки, воронки, остатки укреплений, крутой берег Волги, который нужно удержать. Вокруг тебя — трупы товарищей. Любая секунда может стать последней. Так хочется жить, встать в полный рост, не боясь бомбежки, обнять родных на пороге дома. Но отсюда выползут живыми единицы. Все это — не на экране кинотеатра, а вот прямо здесь, под твоими ногами. Жуткое ощущение.
Мы раскопали несколько пулеметных «настрелов». Так называют места, в которых осталось много гильз. Между двумя такими «настрелами» — немецким и советским — не более пятнадцати метров. То есть огонь велся почти в упор. Причем для наших солдат действовал приказ стрелять «до предпоследнего патрона, беречь последний для себя».
Во второй день раскопки проходили на месте, где раньше находилась деревня Воробьево. Сегодня от нее почти ничего не осталось, только развалины церкви с многочисленными следами от пуль, осколков снарядов. До войны это был действующий храм. Его руины — одно из многих свидетельств интенсивности боев, тут проходивших.
— Нужно понимать, что весь лес, который здесь есть, вырос после войны, — рассказывает Максим. — Я читал воспоминания свидетелей тех событий. Они говорят, что в этих местах за время Ржевской битвы буквально выкосило все деревья. Сейчас в это, конечно, трудно поверить.
По словам немногочисленных уцелевших местных жителей, в районе Ржева после войны было очень много «долин смерти». Так здесь называли участки, где проходили наиболее ожесточенные бои. Трупы бойцов почти никогда не убирались. В редких случаях, когда было затишье, небольшую часть погибших удавалось наскоро присыпать землей. Еще реже — известкой. Но чаще всего тела продолжали лежать под открытым небом, пока фронт не сдвинулся западнее.
«ЛИШЬ БЫ НЕ БЫЛО ВОЙНЫ»
Специалисты говорят, что учет захороненных и перезахороненных солдат в послевоенные годы почти не проводили. Активные плановые работы по поиску и перезахоронению тел здесь начались только в конце восьмидесятых годов. Да и тогда общая статистика не велась. Наши собеседники рассказывали, что в то время ежедневно поднимали тысячи тел: из братских могил, окопов, траншей, мест массовых расстрелов местных жителей. Сегодня большая часть таких, как выражаются поисковики, «верховых» останков уже собрана. А сколько их еще остается лежать в земле — неизвестно. Поэтому и статистика очень разная. Изначально речь шла о сотнях тысяч погибших. Сейчас многие военные историки склоняются к мнению, что подо Ржевом погибло более миллиона наших солдат и офицеров. Средний возраст — 22 года…
В палатке антропологов работа шла круглосуточно. Каждое найденное тело раскладывали на большие бумажные листы со специальной разметкой. Информация обо всех останках и сопутствующих находках (солдатские медальоны, пряжки от ремней, обувь и прочее) тщательно документировалась. В ночь перед завершением «Вахты Памяти» тела раскладывали по гробам.
Утром их перевезли к подножию Ржевского мемориала Советскому солдату. Не буду подробно рассказывать о церемонии закрытия вахты. В двух словах: было очень печально и невыносимо жалко наших солдат. Остро ощущался глобальный смысл фразы-заклинания «Лишь бы не было войны!».
Самые душераздирающие минуты церемонии — когда сотни гробов под звучавшую из динамиков песню «Вставай, страна огромная!» уносили в грузовики и увозили в Ржев, где их перезахоронят с воинскими почестями.
За пять лет поисковых работ экспедиции «Ржев. Калининский фронт» были найдены и захоронены останки более двух тысяч бойцов и командиров Красной армии, установлены имена свыше ста человек, считавшихся пропавшими без вести. Найдены родственники нескольких десятков героев.
Участникам ржевской «Вахты Памяти» в 2021 году удалось обнаружить останки 387 красноармейцев. В числе артефактов — медальоны, в 15 из них сохранились данные о солдатах, которые удалось прочитать. Родственников одного из них, рядового Павла Захаровича Кананихина, пропавшего без вести в марте 1942 года, нашли буквально сразу. Потомки узнали о судьбе героя спустя 79 лет!
Каждый такой случай еще раз подтверждает, что работа поисковиков очень важна и она будет продолжаться.