Музыкальный проект «Кавер-клаб» на Заполярном месторождении не мог бы появиться на одном лишь голом энтузиазме любителей. Техническая база и опыт профессионалов – та основа, на которой развивается ансамбль в десятках лиц. Александр ТКАЛИЧЕВ – звукорежиссёр службы по спортивно оздоровительной и культурно-массовой работе УЭВП. Он тоже работает вахтой на Заполярке. На некоторых концертах «Кавер-клаба» он сидит за пультом, на некоторых – выходит на сцену как музыкант. Но что ему самому по душе? Почему таков выбор? Можно ли «музыку души» скрестить с дабстепом он рассказывает сам.
По разные стороны звука
Так, надо посчитать. Раза четыре или пять я на концертах «Кавер-клаба» сидел за пультом, то есть выступал как звукорежиссёр. И как музыкант выступал раза четыре. Вроде так.
И был концерт, помню, где я совмещал сразу две роли. Где была моя музыкальная партия, я выходил на сцену с гитарой, а за пультом оставался мой коллега, осветитель КСК Иван Климочкин. А когда моей партии в следующей песне не было – возвращался за пульт.
Кручуверчумолчу
«Крутилки» на пульте – это регуляторы уровней сигналов или частот, вообще они правильно называются переменными резисторами или потенциометрами. В расположении ничего сложного, всё логично. Один вертикальный ряд – это отдельный звуковой канал. То есть каждый инструмент или микрофон, подключаемый к пульту, даёт свой звуковой сигнал. Иногда даже несколько. Скажем, ударная установка вполне может заходить девятью каналами, на каждый барабан – свой.
Кроме потенциометров на пульте есть ещё кнопки и фейдеры. Первые отвечают за маршрутизацию сигналов, включение-выключение канала. Вторые – за уровень громкости.
Загрузить «хороший звук»
Невозможно нажать кнопку «Хороший звук» перед концертом, и чтобы всё. Такой кнопки нет.
На цифровых пультах можно сохранить настройки под конкретную расстановку каналов, конкретную песню и акустику конкретного зала и, когда начинается номер, загрузить.
Но живое выступление – оно на самом деле живое, потому что коллектив на сцене как организм. И часть настроек меняется по ходу номера, потому что таковы драматургические цели. А часть настроек для того, чтобы сгладить какие-то шероховатости прежде, чем их услышат или ощутят зрители.
На север улетает самолёт
Специфика «Кавер-клаба» в том, что в его составе всегда много любителей. Им требуется больше времени на репетиции, на понимание того, как решить ту или иную музыкальную задачу.
Также невозможно проводить концерты часто из-за вахтового метода работы. Это вторая важная специфика. Не всегда получается собрать полный ансамбль для того, чтобы все успели порепетировать и выступить. Потому и состав каждый раз хоть немного, но отличается.
На концерте мне как звукорежиссёру тоже приходится сглаживать неровности, но большая часть из них снимается ещё на репетициях.
Музыка нас не связала
Конечно, я закончил вуз по профилю звукорежиссуры, это одно из требований профессии. Но у меня, считай, нет классического музыкального образования. Во многом я самоучка и понимаю тех, кто выходит на сцену без дипломов.
Ещё когда учился в школе, был интерес к разного рода технике, радиоаппаратуре, электронике, акустике. Как она устроена? Как работает? Что можно починить? Как улучшить работу? А в старших классах появился интерес к музыкальному исполнению. Я быстро перешёл от акустической гитары к электрической.
Но в музыкальной школе не учился, хотя и ходил на частные курсы, играл в местной группе родного города.
Извлечь и смиксовать
Та группа специализировались на праздничных мероприятиях, поэтому и репертуар у неё был такой, который люди предпочитают в подобных случаях. Никакого авангарда и экспериментов. Обычная приятная, позитивная, танцевальная музыка – от шансона до лёгкого рока.
И кроме игры на гитаре в группе я на подхвате занимался немного звукорежиссурой – прежде всего потому, что интересно было.
Во поле гармошка лежала
Путь к нынешней профессии не очень простой был. Город промышленный, семья не музыкальная, хотя отец в заводском хоре участвовал.
Сестра ходила в музыкальную школу, но бросила. Остался аккордеон, и, помню, лет в пять-шесть он меня привлекал. Я не мог его надеть, он тяжелей меня был. Тогда клал его на кровать, тянул руками. На слух подбирал «Берёзку». Такое было знакомство с музыкой.
В музыкальной отрасли есть чёткий отлаженный механизм. Музыкальная школа – музучилище – высшее образование в консерватории. И раз у меня первый этап был пропущен, то я не мог идти дальше.
После школы долго искал дело по душе. Пробовал учиться на автомеханика, но техникум не понравился. Потом по линии радиоэлектроники на учебно-производственном комбинате. Тоже не задалось. Окончил профтехучилище дорожных и строительных машин, поработал на заводе и чётко понял: совсем не моё.
Ночное соло
Вставал я в три с половиной часа ночи, чтобы успевать на занятия в вузе.
В Екатеринбурге в одном из вузов открыли новое направление, подходящее мне, – звукорежиссура кино и телевидения. Там не требовалось базовое музыкальное образование. И я поступил.
Из родного города Полевского, чтобы добраться к первой паре в Екатеринбург, нужно было ехать часа полтора. Первый автобус выходил в пять утра. И я просыпался в три тридцать, три сорок, иначе не успеть.
Стена звука
Когда учился в вузе, то музыкальную форму поддерживал за счёт того, что играл в другой музыкальной группе, не той, в которой начинал. Честно говоря, без больших претензий и амбиций. В клубах выступали, конечно. Но в Екатеринбурге слишком сильная творческая конкуренция, тягаться было сложно.
Выход в «Космос»
В нашем институте были те же преподаватели, что и в консерватории, программы похожие. Плюс мы на репетиции, на какие-то записи ездили в консерваторию. Поэтому образование было качественное. Оно, конечно, больше с уклоном в студийную работу, но мы находили возможность нарабатывать опыт и на живых мероприятиях.
В нашем потоке было три человека, которые уже работали в сфере звукорежиссуры, только у них не было корочек о профильном образовании. Однокурсники сразу сказали, что можно к ним на площадку приходить учиться и подрабатывать, когда проходят большие концерты. Они работали в «Космосе» – это киноконцертный комплекс с огромной сценой, где выступали многие крупные звёзды. И после учебных пар мы часто ходили туда, помогали устанавливать звуковое оборудование, общались с профессионалами, в общем, живого опыта набирались.
Стабильность
На Заполярке круг задач у меня стабильный: кинозал, живые концерты и выступления под минусовку, выездные мероприятия, во время коронавируса было ещё много студийной работы.
Почти десять лет уже здесь. И порой где-то я скучаю по энергетике тех постоянных разъездов, с которыми была связана моя прошлая работа.
Хлопок двух ладоней
У каждого помещения своя акустика, свой характер. Машинально оцениваю уже. Такая вот профессиональная деформация. Особенно запомнилось мне одно из тех, что я видел на прежней работе. Оно в Казахстане. Там не так давно построили большой зал, самый крупный в стране. Он отлично спроектирован с точки зрения акустики. Но речь не о нём.
Внутри комплекса, на подходах к основному залу, есть технические помещения, холлы с коридорами, такое большое и протяжённое пространство с высокими потолками. Оно ни для каких концертов не предназначено, конечно. Когда я туда первый раз попал, мы заносили оборудование, и я сразу понял, что оно необычное. И, как водится, чтобы проверить его акустику, хлопнул в ладоши. Получилось очень длинное и необычное эхо. Такие вещи запоминаются в нашей профессии.
Год без гитары
К исполнению я достаточно давно охладел. Конечно, если нужно, спокойно могу выйти на сцену, отыграть партию, но по душе больше звукорежиссура.
Из жанров нравится играть блюз. Он, как и джаз, во многом строится на импровизации и тоже требует долгих упорных занятий, но всё же проще устроен. Это музыка души, музыка настроения.
Почти год гитару в руки ни разу не брал. Смогу ли блюз сейчас сыграть? Под дабстеп? Не знаю, попробую…
Материал газеты «Пульс Ямбурга» No 2 (1547) 16 января 2023 г.
Алексей РУСАНОВ
Фото автора